В 1978 году, я работал медбратом в 1 мужском отделении Республиканской психиатрической больницы. Коллектив был, как говорится, «устоявшийся». Большинство медсестер, медбратьев и санитарок работали в отделении по многу лет. Текучка наблюдалась лишь среди младшего медперсонала. Это были в основном мужчины – санитары, обремененные алкогольной зависимостью и поэтому, подолгу никто из них в коллективе не задерживался…

     И вот однажды, когда точно не помню, появился у нас санитар Алексей Суклетин.  Был он ростом выше среднего, сухощав. И всегда носил серую рубашку и галстук-регат.  Из-за этого, женщины санитарки прозвали его «Леша галстук». Некоторые из них, считали его симпатичным. Но это, как говорится, «на вкус и цвет»..

     Было что-то в его лице неприятное. Забегая вперед, скажу, что позже, общаясь с ним во время ночных смен, подтвердил для себя истину – «что снаружи – то внутри».

     На смены он всегда приходил с книгой. И сидя у входа 8 палаты для «острых» больных, читал.  Занятие сие, во время дежурства, мягко говоря, не приветствовалось! Можно было проглядеть опасное поведение пациентов или элементарно получить травму самому.  

     Склонных к психомоторному возбуждению болезных, конечно фиксировали к кровати, но ведь гарантии, что и у мирно лежащих, вдруг не изменится психическое состояние, не было!

     Из книжек, которые Леша приносил, я запомнил одну –«Лезвие бритвы» И. Ефремова. То ли потому, что она толстая, то ли из – за «понтов», читал он её долго..

     Его склонность производить впечатление проявлялось и в демонстрации «приемчиков» на больных. Нет, он не бил их. Просто, при явно неадекватном поведении, выкручивал им руки или предплечьем прижимал в области горла к стене. По сути, это была  демонстрация превосходства над больным человеком. При настоящем психомоторном возбуждении, эти его «приемчики» никак бы не сработали. К тому же, если пациент был крепок физически и еще владел приемами самообороны, то нашего «мастера единоборств» пришлось бы отскребать от стены! Такие опасные случаи в нашем приемном покое и в отделении были. Правда Леши там, к его счастью, не было.

     Помню, однажды ночью «скорая», привезла в приемный покой парнишку небольшого роста и плотного телосложения. Он недавно уволился в запас из погранвойск.  И вскоре у него случился дебют шизофрении. На наши просьбы раздеться, пройти осмотр он категорически отказался.

     Положенные по инструкции наши действия по отношению к возбужденному больному результата не возымели. Тогда дежурный врач распорядился позвать из отделения еще двух сотрудников мужчин. На наше счастье, в тот вечер дежурным медбратом был Саша М. здоровенный парень – самбист. Он привел с собой еще одного санитара мужчину. И только минут через двадцать, мы вчетвером, смогли урезонить этого парнишку! И удерживая его на кушетке ввести аминазин.

     И еще был случай! Привезли как - то в приемный покой молодого интересного мужчину. Было видно, что он в хорошей физической форме. При оформлении в приемном покое проблем с ним не было. Но вот, когда его привели в 8 палату, проблемы появились.  Он категорически отказался от назначенных ему инъекций.  При приближении к нему дежурного медбрата, он принял боевую стойку и пресекал все попытки сближения с ним! Себе было бы дороже нарываться! Валерий С.  в недавнем прошлом был командиром разведроты ВДВ! Только утром, после беседы с заведующим отделением, он согласился на лечение.

     Немного отвлеклись от нашего «героя».. Вечерами, после раздачи лекарств и сделанных инъекции, наша бригада, оставив на постах санитаров, шла в столовую ужинать. Буфетчицы оставляли нам кашу, чай. Некоторые сотрудники приносили на дежурство свои продукты. После принятия пищи, мы некоторое время общались друг с другом, травили анекдоты и затем шли по своим постам, чтобы дать возможность поужинать остальным.

     Если наши смены совпадали с «Лешей – галстуком», то после ужина, он затевал с нами длинные разговоры. Все они были, скажем так, с претензией на «интеллигентность». К тому же, у него была привычка расхаживать по столовой.  И если я приходил на ужин позже других, и мы с ним оставались вдвоем, то чтобы поддерживать разговор, мне из деликатности, тоже приходилось фланировать рядом с ним. При этом он иногда «покровительственно» придерживал меня за плечи. В конце концов, все темы перетекали в одно русло - о взаимоотношениях с женщинами!

      Это была любимая его тема. Он с воодушевлением рассказывал о своих «любовных» приключениях, предпочтительных способах удовлетворения себя…Все это отдавало грязнотцой. И я постепенно сократил до минимума общение с ним.

     Как оказалось, он не все мне поведал о своих сексуальных предпочтениях. Санитарки говорили, что он любит не только женщин. Однажды, на железнодорожном вокзале его видели сидящем на лавочке в обнимку с мужчиной, смахивающим на женщину!..

     Жил Леша в поселке Васильево под Казанью и работал там сторожем в садовом товариществе. Работа санитаром в РПБ была лишь подработкой.

     Через некоторое время, «галстук» пропал. Никто не знал куда он делся. Дни шли за днями. Мы продолжали трудиться, забыв о бывшем сотруднике. 

     И вот по Казани поползли слухи, что арестован людоед, который заманивал к себе в дом женщин, насиловал, убивал их и затем постепенно съедал.  И, что часть «мяса» продавал на рынке!..

     Во время следственных действий, людоед был доставлен на судебно - психиатрическую экспертизу в специализированное отделение РПБ. Вот тогда то, мы и узнали, что «васильевским людоедом» был «наш» Алексей Суклетин.

     В результате проведенной судебно-психиатрической экспертизы, А. Суклетин был признан вменяемым. И после длительного судебного разбирательства, по приговору суда, был расстрелян!

     Долгое время, этот случай был на устах у многих.  А через несколько лет на полках книжных магазинов появилась книга, написанная следователем, который вел дело  А. Суклетина.

     Из неё читатели узнали, что «людоед» был ранее судим.  И отбывая срок в местах лишения свободы, занимал в уголовной иерархии самое низшее положение – он был «опущенным»..

     Вот в связи и с этим обстоятельством, в его поведении было стремление «не быть, а казаться», пытаться всеми возможными способами избавиться от комплекса неполноценности, в том числе, насилуя, убивая и поедая своих жертв.