Наш замечательный педагог Марина Гавриловна Меняйлова пришла к нам где-то году в 1955-56. Кроме музыкальных способностей, благодаря которым она успешно работала в вашей музыкальной школе, у неё был талант драматической актрисы. Однако, на первых порах ей было нелегко с нами. Уж очень мы были «мелкие» и бестолковые. Вот один из наших первых спектаклей, который был поставлен под её руководством – Чипполино.
Я играл Вишенку, вон стою крайний справа с понурой головой, провинился, видимо, в чём-то. Вон Верочка Тухватуллина в колпаке –Петруша. Сейчас Вера Борисовна на пенсии, уважаемый человек в городе, она была хорошим педагогом. Рядом с Верой стоит наша любимица – Галочка Шильникова, живёт в Москве. Крайний слева в том ряду, в пышном жабо, в очках Валера Молчанов. В последующие годы он показал себя как очень способный исполнитель. Римма Файзи в центре за столом, в настоящее время живёт в Чистополе. А вот девушку слева от Риммы я рассмотрел на ваших коллективных фотографиях, она занималась в музыкальной школе. На переднем плане слева в поклоне синьор Помидор в исполнении Рушана Сагутдинова. Несколько позже, когда мы с ним вместе участвовали уже в работе Чистопольского Народного театра, мы крепко подружились, часто гуляли после спектаклей, рассуждали о ценностях народного искусства. К сожалению, ничего не знаю о Рушане, а очень бы хотел узнать!
В главной роли этого спектакля блистал Саша Шильников (впоследствии Лаврентьев), вон он справа, на него все вроде бы укоризненно смотрят, а он стоит себе с хитрой рожицей. Это был талантливый парень! Он прекрасно танцевал, читал стихи и чувствовал себя на сцене очень непринуждённо. В этот мой приезд в Чистополь (2013 г.) мы встретились с ним! Мы не виделись пятьдесят лет! Не могли наговориться! Саша полвека отработал на часовом заводе, был первоклассным токарем, о нём высоко отзывались его руководители. И даже сейчас, в ходе нашей весьма оживлённой беседы прямо на асфальте в центре города Чистополя Саша не удержался и исполнил кусочек танца «Яблочко», который он лихо отплясывал в юности!
Этот снимок сродни тем вашим карточкам по музыкальной школе, что любезно прислала мне Фарида Лутфулловна. Кое-кого я вам уже представил, с остальными сами постепенно разберётесь. А вон того лопоухого, который притулился справа от Марины Гавриловны не признаёте? Что-то уж очень вызывающе лопоухий был. И как только из таких лопоухих получаются полковники КГБ?
Со временем мы исполнители (не назовёшь же нас артистами!) сами начали кое- что понимать. Раньше ведь как бывало? Стоит тот или иной паренёк, отбарабанит выученные слова и торчит себе с постным лицом, как пенёк. На репетиции спросит: «Марина Гавриловна, так мне что, так тут и стоять?» Марина Гавриловна вроде как встрепенётся: «Нет, - говорит,- ты пройди… пройди вот сюда по диагонали. У нас диагонали не проработаны». Ну, протопает он туда, теперь там точно также стоит, как Иванушка-дурачок. В более взрослые годы, когда уж нам по 15 – 17 лет было ничего подобного не происходило. Мы научились понимать основной замысел, как всей пьесы, так и эпизода, происходящего в данный момент на сцене, понимать идею, она, эта идея, проникала в нас, овладевала нами, будоражила нас, и мы уже жили нашими героями, а не топтались на сцене. Даже если у исполнителя нет текста, он был устремлён в гущу событий. Он уже не стоял с постным лицом. Жестами, мимикой, мыслями, душой он был там.
Вот спектакль «Иван да Марья». Там была яркая роль у Глеба Обрядина, он играл Князя. В жизни Глеб говорил какими-то плоскими, невыразительными интонациями, а на сцене, откуда что бралось! По своей фактуре он был статный, стройный, очень спортивный и сильный молодой человек. Его и гримировать-то не надо было. Одели в шикарные княжеские одежды, а к слову скажу, что на наши костюмы Дом учителя не скупился, в ателье шили, находили в сказках красивые иллюстрации и по ним шили. Так вот, как только Глеба одели, дали в руки шикарный посох, у него и голос стал совершенно княжеский, с властными нотками, и походка, и жесты, всё встало на место. Уж тут не скажешь, что исполнитель с пустым лицом стоит. Отнюдь! Глаза горят, как пристукнет посохом, да как скажет громовым голосом: «А ну, не тронь бороду!» Там воевода был, каналья, всё крутился перед князем, да бородёнку поглаживал, что клинышком торчала.
Разумеется, во всех этих «княжеских» превращениях просматривалась рука нашего педагога, нашего режиссёра – Марины Гавриловны. Но теперь она уже только шлифовала наши порывы, только слегка направляла их.
После окончания Химико-технологического института Глеб работал на Казанском Оргсинтезе. Его высокие деловые и личные качества быстро выдвинули его в число руководителей предприятия. Вскоре он стал секретарём партбюро и проработал на этом посту много лет. В этих безмерных трудах он подорвал своё сердце. Земля тебе пухом, друг.
Марина Гавриловна была для нас не просто режиссёр. Эта удивительная, замечательная женщина была нашим добрым другом. Сейчас, когда я устанавливаю телефонные контакты с нашими участниками, все сходятся во мнении, что она очень много нам дала не только для сцены, а, пожалуй, больше для жизни.
Марина Гавриловна сумела создать очень тонкую, творческую и в тоже время правильную, здоровую атмосферу в нашем коллективе. Мы всегда радостно бежали сюда, в этот Дом, на репетицию, на спектакль. Все мы по-хорошему дружили и ценили эту ткань. Постепенно она вселила в нас чувство большого уважения к театру, к театральному искусству, к этим святым подмосткам. Она всегда говорила о важности Его Величества Слова, произнесённого со сцены в зрительный зал. Особенно в детский зал. Пусть это будет сказка, но на сцене, в частности, в нашей истории, о которой я сейчас говорю, живёт и грохочет посохом Князь, живёт и действует Идолище Поганое, которого надо одолеть во чтобы то ни стало, живёт русский красавец Иван, которого любит Марья, она благословляет своего любимого на битву с Идолищем, хотя и понимает, что он может погибнуть. Зрители - дети сопереживают, борются вместе с Иваном против Идолища, они не в силах сдержать эмоции, кричат, плачут. Находясь в состоянии эмоционального подъёма, они каждое наше слово воспринимают как непреложную истину. Вот почему фальшивить нельзя.
И мы не фальшивили! В качестве примера скажу несколько слов об Аркадии Романове. (Увы, он тоже неживой). Он играл скомороха Богдашку. На снимке он сидит на полу справа от Марины Гавриловны, его легко узнать по скоморошьему колпаку. Он, действительно, вертелся колесом вокруг князя, прыгал, звенел бубенцами, дурачился в своём кафтане, как всегда дурачились на Руси все юродивые. Это была хорошая, качественная актёрская работа. Но! У него был ещё один план в роли. Второй план, хотя, наверное, его надо бы назвать первым. Перед битвой с Идолищем Поганым он вручал меч Ивану. Только теперь он был уже не Богдашка и совсем не скоморох, теперь они - два русских богатыря – Иван да Богдан. Богдан: «Вот меч. Возьми его, Иван. Пока за правду будешь ты стоять, он будет светел. Но лишь с дороги ты свернёшь прямой – он потускнеет. Так сказали кузнецы». Он так произносил эти слова, что не только у сидящей в зале ребятни, а и у взрослых перехватывало горло. Это было воистину глубокое проникновение в образ народного.
Понимаете, мы сами в антрактах устанавливали декорации, никаких рабочих сцены у нас и в помине не было и, например, в ходе битвы Ивана с Идолищем и свет соответствующий давали, и героя, глубокое понимание этого образа.
И ещё. У нас многие исполнители выполняли какие-либо дополнительные функции. Как вы улюлюкали, вроде как все эти лесные каракатицы переживали за Идолище. Так вот Аркадий отвечал за вспышку. Когда Иван окончательно побеждал Идолище, в лесу вспыхивала мощная вспышка. В фарфоровую чашку насыпали порох, магниевый порошок и пудру. Туда, в чашку, шли два контакта, на них наматывалась тонкая проволочка, и в нужный момент эта нехитрая конструкция включалась в сеть, проволочка моментально накалялась и перегорала, порох с этими компонентами вспыхивал и весь лес озарялся мощной очень красивой малиновой вспышкой, да ещё всё это сопровождалось грохотом, вот здорово было! (за сценой подвешивали тонкий лист фольги и били по нему колотушкой. Звук получался, как раскаты грома!) Вот это и проделывал Аркадий. И как-то раз случилось непредвиденное: он втыкает вилку в розетку, а вспышки нет. Что-то там с контактами неладное случилось. Но ведь времени перематывать нет. И тогда Аркадий дотягивается рукой и поджигает порох спичкой. Конечно, у него и руку и лицо страшно опалило, а ему же ещё на сцену выходить! Его как могли, обработали, подмазали, подпудрили и он, превозмогая боль, доиграл спектакль и только после этого его повезли в больницу.
Это и есть главные герои - Иван и его возлюбленная Марьюшка. Роль Марьи исполняла Алла Бочкова, пожалуй, самая уважаемая девушка в нашем коллективе.
Я разговаривал с ней по телефону. Она живо откликнулась на мою идею создать в Доме учителя стенд о Марине Гавриловне. Сказала, что помнит её и чтит. Они с мужем сейчас живут в Перми, там она окончила институт и потом более двадцати лет отслужила на партийной работе. Боже мой! Какие это были люди, какие личности, какая эпоха! Воистину «гвозди бы делать из этих людей»…
Иван – Володя Севастьянов (царствие ему небесное) был сильный парень. В нём и вправду было что-то от былинного Алёши Поповича. Его назначение на эту роль было безусловным успехом Марины Гавриловны, как режиссёра.
Такими спокойными, русскими интонациями он сумел создать очень яркий образ народного героя. Володя работал инженером на КАМАЗе. Я встречался с ним. Да, он победил Идолище, но одолеть онкологическую погань, которая гуляет по свету не смог. Все мы горько горевали…
Упомянул меч. Это был никакой не бутафорский, т.е. не картонный меч. Его сделали на судоремонтном заводе. Во время битвы свет на сцене был приглушённый, давали побольше фиолетовых фильтров и тяжёлый меч в руках Володи сверкал, как молния. Вся сцена битвы тщательно отрабатывалась. Там было так, что Иван в ходе сражения выбивал из рук Идолища его кривую саблю. Сабля, кстати, тоже была настоящая, не острая только, так что звон металла стоял, что надо! Как только Идолище терял свой клинок, он дико верещал: « А-а-а, нечестно!» Тогда Иван откладывал в сторону свой меч, и у них начиналась рукопашная схватка. Для такого дела Марина Гавриловна приглашала специалиста по единоборствам, и он доводил до хорошего зрелищного совершенства их броски и прочие борцовские приёмы.
Спектаклей было много. Всех не помню. Но уверяю вас, что к оформлению каждого их них весь Дом подходил с выдумкой, с фантазией. Мы, конечно, видели всё это и старались не подкачать с литературной частью. Вот спектакль «Снежная Королева». Королеву играла Верочка Кудрявцева. Наша хорошая подруга, толком не помню, может на год старше, младше, не помню. С ней было легко и просто общаться. Но повторюсь в очередной раз, какие чудеса происходили с ней на сцене! Величавая осанка, воистину королевская посадка головы! А голос! Этот леденящий душу голос! Помните, как она появляется в квартире, где мирно проживают милые дети - Герда с Каем? А вокруг них квохчет Бабушка. Точнее, она не появляется, она врывается в их жилище. В этот момент с треском разлетались створки окна, жутко свистела вьюга (чего-чего, а свистеть народ умел!), кому было поручено, тот яростно моргал светом, запускали замаскированный вентилятор и подбрасывали белые конфетти, как снежинки. Снежинки медленно опускались, и среди них Снежная Королева в великолепном одеянии стояла как изваяние! Она начинала говорить, заполняя сцену ледяными интонациями. Ей нужен был Кай. В этой сцене участвовал и Сказочник в моём исполнении. Он пытался было защитить Кая, но при этом Королева вскидывала на него взгляд, поднимались её полуметровые ресницы, взгляд был страшный, да ещё и руку простёрла в предупреждающем жесте… У меня и вправду стыла в жилах кровь. Эх, обучить бы этого милого человечка, нашу замечательную Верочку, огранить бы рукой мастера грани её алмазного таланта! Может у нас одной Ангелиной Спепановой было бы больше. Ничего не знаю о Верочке. Где она, как сложилась её жизнь? Не откликнется ли кто?
Ей вторил Советник в великолепном исполнении Романа Плинера. Помните, он всё порывался купить розы, что росли у детей в квартире и никак не мог понять, почему это они не продаются. Это был великолепно сработанный образ. Сам-то Роман вроде не был таким уж длинным, а на сцене он выглядел высоким, каким-то зловещим, весь в чёрном! Нет, он идеологически, безусловно, вторил королеве, но он был индивидуален !
Роман был душой нашего коллектива. Его добрая улыбка, огненно-рыжие кудри, искромётный юмор в сочетании с природным тактом мог в два счёта растопить любую хандру, у кого бы она ни завелась!
Очень хочу показать вам Верочку Кудрявцеву, но снимка, где она в «Снежной королеве» не нашлось. Покажу вот этот.
Верочка справа от М.Г. в гриме крестьянки. Тут и говорить-то ничего не надо, просто признать, что это замечательная, красивая девушка!
А наверху слева Танечка Хорькова безо всякого грима стоит, обнимает Тоню Воробьёву, которую я тоже сто лет не видел, не слышал. С Танечкой я созвонился, договорились этим летом увидеться.
Ничего не слышал и о другой исполнительнице – о Тоне Балмасовой. Она вот где - вон эти две подруженьки обнимаются, ладно, пусть обнимаются, так Тонечка –то рядом с ними – третья слева. Чуть выше я упоминал, что за Каем и Гердой ухаживала Бабушка. Её как раз играла Тоня. Это отнюдь не проходная роль! Это благодаря её необыкновенно тёплым интонациям у всех зрителей в финальной сцене подкатывался комок к горлу, когда Кай и Герда возвращались в свою уютную квартиру и Бабушка сердечно обнимала их! В домик возвращались покой и счастье!
Герда и Кай. Герду играла Наташа Молчанова. Она сидит слева от Марины Гавриловны, замечательно улыбается. Играла прекрасно, каждое слово шло от души. Особенно трогательной была сцена, где она своими горячими слезами (!!!) оживляет заледеневшее сердце Кая и вновь превращает его в своего милого братика.
А Кая играла Танечка Хорькова, о которой я упомянул несколькими строчками выше. Представляете, какие стояли перед ней задачи? Ну, сыграть мальчика –это ещё куда ни шло. Нарядили её в мальчишеские штанишки, сделали причёску как у мальчика, нахлобучили картуз, вот тебе и мальчик. То, что голос малость писклявый, так в таком возрасте и мальчишки пищат. Но вот его поцеловала Снежная Королева, и мальчик моментально переменился: стал задиристый, грубый, какой-то невоспитанный. Видели бы вы, как сразу переменились к нему зрители в зале, какой болью исказились их лица. Они ведь понимали, что это не Кай, он сам-то по-прежнему хороший, просто его околдовали. Вот это понимание вложила в них Таня. А сцена на Севере? Там Кай вообще невменяемый сидит, в льдинках копается. К нему Герда через такие вёрсты пробралась, такие невзгоды преодолела, а он её не слышит. Наташа хлопотала, билась над ним, плакала и Кай, в конце концов, ожил. Зал грохотал аплодисментами! Вы знаете, это одной техникой не сделаешь. Только техникой вообще ничего на сцене не сделаешь. Так что Танюша наша молодец!
Марина Гавриловна вложила в каждого из нас частичку своей горячей души, научила жить жизнью образа, сопереживать вместе с ним. И мы своей юношеской душой жили и сопереживали. Вот этим и взяла Таня Хорькова и представила зрителю такого Кая. И зритель ей поверил!
В этом спектакле есть ещё один маленький. Я упоминал, что одним из действующих лиц являлся розовый куст, который шикарно цвёл в комнате, где проживали дети с Бабушкой. Куст действовал: то весело кивал своими головками-розами, то увядал, когда там Снежная Королева хозяйничала, потом опять оживал. И это производило очень большое впечатление на зрителя, это было большое, важное дело в целом для спектакля. Так вот всё это проделывала девочка из того же кружка, и розы диковинные, со всякими внутренними ниточками-пружинками они же сделали. Представляете, не говоря ни слова текста, она приходила на каждый спектакль и тихо, безмолвно, сидя за этим кустом, делала своё дело!
Хочу рассказать ещё об одном герое и его «подвиге» аналогичном тому, что совершил Аркадий Романов. Это был уже спектакль «Солдат и Змея». Тема всё та же – борьба добра со злом. Но не могу же я, право слово, в этих кратких заметках пересказать все сюжетные повороты каждого спектакля! Сначала два слова про саму «змею». Она появляется в спектакле в двух видах, как змея и как человек. Сначала змея с шипеньем выползает из камина, когда Солдат стоит к нему спиной. Боже ты мой, что творилось в зрительном зале! Мальчишки повскакивали, кричат, что есть силы: «Сза-а-а-а-ди!!! Ата-ас! Сза-ади!» А из камина выползает она – змеюка. Её очень талантливо выполнили в кружке нашего же Дома. Я должен сказать, что на нас, на драмкружок, работали, если надо, все остальные творческие коллективы Дома учителя. Змею сделали девушки. У парней этот коллектив называется «умелые руки», а у девушек не помню как, может «кройки и шитья»? Змея вся переливалась какими-то зелёными блёстками, а вместо змеиной головы была сделана из папье-маше маленькая человеческая, а точнее говоря, женская головка с миниатюрной царской коронкой. Причём голова так искусно сделана, что лицом была удивительно похожа на Наташу Молчанову – исполнительницу роли змеи. (Мир праху твоему, дорогая наша подруга, наша красавица). Шкура надевалась на человеческую руку, рука зловеще извивалась, шипели там за камином как следует, свет опять же соответствующий давали, так что действительно жутковато было.
О зрительском зале упомянул. Когда змея уже действует в человеческом обличье, она решает отравить Солдата.
Мастерства в искусстве декламации Наташе, (вот она на снимке) было не занимать, ага, она как раз протягивает ему бокал, перед этим подсыпав туда порошок (это было видно зрителям, но якобы не видно Солдату) и говорит с ехидством: « На-ко, выпей, Солдат». Мама дорогая, весь зал стоит, кричат, даже не кричат, а вопят, надрываются, родимые: « Не-е пе-е-ей! Не-е пе-е-е-е-е-й!!!». Ну как, скажите, мне было вести себя? Не мог же я никак не среагировать на такой жаркий призыв зала! Когда скажу: «Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать!», когда ещё что-нибудь типа: «Мне ли Солдату бояться какой-то змеи?» Хотя Марина Гавриловна не поощряла отсебятины и строго за этим следила. Как я уже говорил, она очень трепетно относилась к Слову, поэтому она не жалела ни времени, ни сил, отрабатывала нашу дикцию, чтобы мы правильно и чётко говорили. На репетициях она уходила на какой-нибудь предпоследний ряд, слушала нас и беспощадно клеймила, не жалея эпитетов и метафор, если до неё доносилась не чёткая речь, а «лапша». При этом форсировать звук, повышать голос она не позволяла. «Говорите чётко и всё будет понятно».
Но это всё пока прелюдия к «подвигу», а сам «подвиг» был вот какой.
Там по ходу спектакля Солдат стреляет из ружья. Делает устрашающий, предупредительный выстрел в воздух. По сценическим инструкциям полагалось просто стукнуть за сценой как следует по фанере, вот и весь выстрел. Но мы же были отчаянные охламоны! У нас в классе был такой изобретатель - Володя Лобанов. Сын того самого Семёна Степановича Лобанова, который много лет был директором чистопольской обувной фабрики «Труд». Он вот что делал. Брал большой трубчатый ключ (ключ должен был действительно быть достаточно большим, мм 70-80 в длину, амбарный, наверное, какой-нибудь), набивал его спичечными головками, вставлял в ключ гвоздь, который тоже подбирался так, чтобы плотно входил и чтобы шляпка гвоздя выступала из ключа мм на 30. Всё это устройство придерживалось прочной бечёвкой. Володя размахивался и сильно ударял шляпкой гвоздя по какому-нибудь твёрдому основанию – по кирпичной стене или что там попадалось. Раздавался страшный грохот! Ясное дело – порох взрывался. Какой там выстрел из ружья! Это скорее напоминало залп средневековой мортиры! В зал сразу же наползала волна вонючего порохового дыма, так что эффект был колоссальный, все балдели, но больше всех нравилось самому Володе и он от спектакля к спектаклю продолжал наращивать мощность заряда. И вот однажды он так бабахнул, что моих первоклашек с первых двух-трёх рядов как ветром сдуло. Честное слово, смотрю, попадали от неимоверного грохота малыши на пол, встают потихоньку, потирают ухо: «Во д-а-а-ло!». А у самого Володи случилась беда: ключ пробило, газовая струя пробила ключ вбок, в нём образовалось ровное круглое отверстие мм 2 и через это отверстие пороховые газы ударили Володе в руку, ожог был серьёзный. Он, конечно, храбрился, но потом недели две ходил с повязкой. Больше мы так не стреляли, били в фанерку.
А про наших зрителей, большинство из которых составляли ученики 1 – 3 класса, могу сказать, что это были стойкие бойцы! По окончании спектакля они делали краткий разбор-анализ увиденного зрелища: «Законно! Здорово!» Вы уж только не подумайте, что они соотносили происходящее с нормами действующего законодательства. Просто тогда у нас в ходу было это словечко: «Во, законно!» Тут же наши восхищённые зрители делали несколько неожиданный вывод: «Завтра обратно придём». Оно и верно - одни и те же рожицы присутствовали на нескольких спектаклях кряду. Не удивительно, что они все реплики наизусть знали.
Ну, вот и всё, мои дорогие. В заключение обращаюсь ко всем, кто прочтёт эти записки. Помогите, пожалуйста, восстановить все детали. Может кто-то помнит тех участников, о которых я ничего не сказал, какие-то подробности, просто ваши впечатлении от этих спектаклей. Я буду вам очень признателен.
Борис Иванович Видяйкин.
